Звенья одной цепи - Страница 60

— Прошлой осенью вы справились и без печатки, — слегка оскорблённым тоном заметила Нери.

— Ну так иного-то способа не было, — виновато развёл руками Адитта.

— И назначенные цены были хороши? — продолжила хозяйка Блаженного Дола, упирая на слово «хороши».

— Коли покупатель товары брал, значит, хороши для него были цены.

— А что продавец скажет? — не сдавалась девушка, и по тому напору, с которым она продолжала задавать вопросы, чувствовалось: для неё эта беседа важнее важного.

— Да что продавцу сказать… — Адитта оглянулся на зал, словно ища поддержки, и видимо, нашёл, потому что уверенно заключил: — Продавцу главное, чтоб всё законно было и чинно.

Пальцы Нери, парчовой складкой заслонённые от зрителей, стоящих впереди, но не позади, отчаянно сжались в кулак, мигом побелев на костяшках.

— Ну что ж. И законы и чины — всё у вас теперь имеется. Только потом с обидами ко мне не приходите.

* * *

Хозяйка Блаженного Дола подобрала длинные юбки, покинула кресло и прошествовала к выходу из зала. Неужели так сильно обиделась, что даже не соблазнилась приближающимся зрелищем моего блистательного позора? Жаль. Могла бы получить истинное удовольствие. Но раз уж отступать не перед кем, остаётся только одно. Держать оборону, пока противник не соберёт силы для новой атаки.

— Надеюсь, вы понимаете, что я здесь человек новый и многого не знаю?

По рядам рыжеволосых прошла волна кивков, решительных и не слишком.

— И я не могу назначить цены сейчас, в одну минуту.

Адитта мотнул головой:

— Да в одну минуту и не нужно, йерте! Есть ещё время, не менее седмицы.

Очень хорошо. Время — это ценная штука. Вот только я пока не знаю, сколько его потребуется.

— Мне нужно будет подумать.

Зал ответил почтительным молчанием. Мол, на «подумать» мы всегда согласны, если человек думает, значит, есть чем и о чём.

Я ещё раз пробежал взглядом перечень товаров, которые должен был оценить. Славная задачка, ничего не скажешь! Что, к примеру, я знаю о козьем пухе? Или о колотом известняке? Положим, по поводу вина или балыка ещё можно что-то утверждать, но… Любая снедь имеет свой вкус в каждой деревеньке. А у покупателя вкус и вовсе другой, третий, четвёртый, десятый. Как можно назначить цену тому, что видишь первый раз в жизни?

Попробовать посмотреть на него не единожды.

— Я постараюсь справиться за седмицу, любезные эрте, но и вы должны будете мне помочь.

По залу прошёл лёгкий гул, но больше одобрительный, нежели наоборот.

— И потребуется от вас всего ничего: представить мне на рассмотрение товар нынешний, который торговать собираетесь, и товар, скажем, нескольких прошлых лет, буде таковой остался в ваших закромах. Что касается вина, тут, думаю, трудностей точно не предвидится… Да, и помногу не приносите! Довольно совсем небольших кусочков.

Пятерни, как по команде, потянулись к рыжим шевелюрам и проплешинам, покрытым золотистым пушком, а я, воспользовавшись возникшим замешательством, быстро пересёк залу, закрыл за собой дверь и жадно вдохнул воздух, почему-то показавшийся в эти минуты сладким, как мёд.

— Ловко вы справились, — сказала Ньяна, подпиравшая стену дома с левой стороны от двери. — Хотя мужчины завсегда против женщины общий язык найдут.

Ну раз уж ты сама предложила такую тему, давай поговорим.

— Почему против?

Моя защитница хмыкнула, но промолчала.

— Вот что, давай-ка двинем обратно к дому. Сам я дорогу с первого раза точно не найду, а заодно и побеседуем немного. Без лишних ушей.

— А чего её искать? — Женщина явно не была настроена на откровенность. — Там, где на развилке будет синим или зелёным отмечено, туда и сворачивайте. Не заблудитесь.

— А если я попрошу тебя пойти со мной?

Серые глаза напряжённо сощурились:

— А почему не прикажете?

Потому, что не умею, Боженка меня задери! Знаю, как должен звучать приказ, знаю правила его составления и применения, но только с одного бока. Со стороны исполнителя. А с другой стороны…

— И как давно ты сама с рыжей гордячкой сговорилась? Сразу после смерти прежнего Смотрителя или ещё до неё?

Ньяна задержала дыхание, становясь похожей на изваяние, угрюмо глядящее вдаль. Эдакое слегка недоделанное резчиком, который не успел ещё отсечь от куска камня всё лишнее, а только начал свою работу.

— Я понимаю, тебе нужен дом. Да тем более жених нашёлся. И наверняка достойный. Так почему бы не осесть в милом уютном местечке? Особенно если потрудиться надо совсем чуть-чуть: где словом поддержать, где делом, а где промолчать вовремя…

Она резко повернула голову в мою сторону, и я поразился странному контрасту между по-прежнему ласково-улыбчивыми чертами лица и смертной тоской в серых глазах.

— Клятвопреступницей меня объявите?

Э-э-э… С чего бы вдруг? Или она имеет в виду что-то вроде присяги, которую не могла не давать при вступлении в должность?

— Нет. Ты присягала не мне.

Ага, догадался правильно: в серой пустыне выпал, правда, и быстро высох короткий дождь.

— Мне некуда идти.

А вот тут ты ошибаешься.

— Могу подсказать по крайней мере одну дорогу. И ведёт она к дому, где мне назначено жить.

На сей раз намёк был понят и принят без возражений: Ньяна кивнула и ступила на тропинку рядом со мной, благо ширина известняковой полосы позволяла это сделать.

— Теперь, если ты не против, поговорим о том, чем я не угодил женщинам Блаженного Дола. Вроде пока ни одну не успел обидеть. Или успел?

Защитница бросила на меня быстрый взгляд, словно проверяя, шучу я или нет. Что она разглядела в моих глазах, не знаю, надеюсь, не затравленную растерянность, но беседа всё же началась: